– Может, он безгрешен? – подсказала я.
Лжестепан посмотрел на меня, словно на врага.
– И часто вам доставалось от Вомпера?
– Ы-гы! Ни разу. Ы-гы-ы…
Алушта смеялась по-собачьи.
– То есть Вомпер мазила? Как же он попал в Портоса?
– А разве в него стреляли?
Алушта явно была не в курсе.
– Отойдите от нашей собаки.
– Да она сама, – сказал Хатына.
***
В Крыму все женщины одного возраста. Их волосы выгорают на солнце, лица пересыхают, шелушатся и обветриваются. Дочки и матери выглядят как сестры. А ягодки бабок и внучек не отличишь на вкус.
На вид Саломея была того же возраста. Она загорала в Малореченском всю жизнь. Плавала и бегала, как собака Алушта. И была фигуристее всех нас вместе взятых.
Когда она открыла ворота, Лжестепан закашлялся, словно подавился туберкулезом.
– Не кашляйте на меня, – сказала Саломея.
– Я не заразный, – сказал Лжестепан Хатына.
Я подтвердила, что мой друг ничем не болеет, но Саломея все равно не доверяла нам.
– У нас горе.
Алушта выглядывала из-за обнаженного плеча Саломеи.
– Они наверняка повесят убийство на Марата, – сказала домоправительница. – Он ведь умеет убивать. Одним больше, другим – меньше. Вот, полюбуйтесь.
Саломея развернула газету:
«МАЛОРЕЧЕНСКОЕ ПРИВИДЕНИЕ НАНОСИТ УДАР ПО МОСКВЕ».
– Какой удар? Разве Марат боксер?
«НАЧАЛО ГАЗОВОЙ ВОЙНЫ МЕЖДУ РОССИЕЙ И УКРАИНОЙ. ГАЗПРОМ ХОЧЕТ КРЫМ».
– Война идет давно, – успокоила я Саломею.
– У нас своих войн хватает. Нам новых не нужно.
Мы рассказали Саломее, что наблюдали на перевале сражение духов с растениями.
– Надеюсь, духи победили?
– Мы не досмотрели.
– Призраки – это бывшие люди. Россия должна помочь им. Да и Украина тоже. Хотя что это за государство?
Мы со Лжестепаном промолчали. В Крыму считается, что Украины не существует.
– Я слышала, что растения Никитки уже выбили русский дух из ботанического сада. Они сделали там столицу. Теперь хотят превратить Крым в зеленый лабиринт. Вот кто по-настоящему угрожает Москве.
Мы опять промолчали.
– Я все рассказала милиционерам. Но им наплевать. Они украинцы.
– А вы русская?
Саломея неуверенно кивнула. Когда она родилась, всех этих народов не существовало.
– Милиция знает, что вы были любовницей Петра Портоса?
– Кто вам сказал?
Даже в рукаве безрукавки у Лжестепана была козырная карта.
– Зайдете? – сказала Саломея, озираясь по сторонам.
Мы прошлись по дорожке к замку, слева и справа взгляд кололи кактусы.
– Когда-то я жила в Москве. С Портосом. Он хорошо содержал меня. Но потом проиграл в карты Тамерлану Кучук-Озенову. Мудак.
– О мертвых либо хорошо… – начал Лжестепан.
– Лучше ничего, – сказала Саломея.
– Сколько вам лет?
Домоправительница замялась.
– Вы не Саломея, правда?
Лжестепан Хатына наступал, нацелив указательный палец на девушку.
– Да. Я Лена.
Она отвернулась от нас и завыла.
Я хотела успокоить её, но Хатына остановил меня.
– Ей надо побыть одной. Хотя бы раз в жизни.
***
София Ильинична Портос размокла от слез. Её руки и волосы были похожи на ленты туалетной бумаги. Она могла развалиться от малейшего движения.
На свой страх и риск она помахала нам.
– Зачем они забрали Алёшу? Он не виноват, – сказала она.
София Ильинична рассказала, что в Малореченском замке была вся крымская милиция.
– Они расспрашивали, допрашивали и опрашивали. Даже Алушту. Даже близнецов. Потом взяли и заковали в наручники Алексея. И увезли в какое-то отделение.
Лжестепан изучал интерьер, поднимая взглядом вековую пыль.
– Это все я. Я заставила Петю купить этот проклятый замок.
София Ильинична разревелась.
– Надо было арестовывать меня!
Кусок штукатурки все-таки отвалился от её лица.
– Успокойтесь, – сказал Лжестепан. – Вы мать.
– Да, я нужна детям. Мне нельзя в тюрьму.
София Ильинична едва не стерла салфеткой свои глаза. Она попыталась подняться, однако ноги подвели её.
– Милиционеры сказали, что это не самоубийство. Тогда кто убил Петю?
– Это мы и пытаемся выяснить.
– Я хочу помочь вам. Однако я ничего не знаю… Я рано легла, потому что устала после дороги. Мы приехали издалека – из Москвы. Столько дней в пути… Поймите, я заснула сразу же, так крепко, что не слышала выстрелов.
– Вы обнаружили тело?
– Да, я встаю рано.
Софья Ильинична запустила пальцы в волосы.
– Петя лежал на полу и выглядел таким убитым…
Изо рта и носа вдовы потекли рыдания.
– Вам нужно обсохнуть.
– Это все из-за меня, – сказала София Ильинична. – Вы можете меня арестовать?
Конец ознакомительного фрагмента.
